Любитель литературы 
      
           У нас на втором этаже поселился новый жилец. Вещи его перевозили целую неделю. Вы же знаете, нынешние дома не то, что старые. Жильцы в новых домах представления не имеют, кто живет у них под боком. К примеру, по соседству с нами занимала квартиру блондинка, которая два года содержала публичный дом. Это стало известно из газет после того, как ее накрыла полиция. 
     Я никого не знал из новых жильцов. Однажды утром в подъезде со мной очень вежливо поздоровался мужчина, Я ответил на его приветствие и собирался было пройти, как он заговорил. 
      — Ваш покорный слуга, Мюмин Экрем Озанер, — представился он. — Я живу как раз над вами. Прошу пожаловать ко мне как-нибудь вечерком. Честь имею, очень рад с вами познакомиться. 
     Так на ходу мы познакомились с Мюмин-беем. А вечером приходит от него служанка: 
      — Бей-эфенди просит вас пожаловать к нему. 
      — Прошу извинения, но сегодня я занят, у меня гости! 
     С тех пор изо дня в день Мюмин-бей приглашал меня в гости. Конечно, можно было бы пойти, но его ведь тоже придется тогда пригласить к себе. А у нас, кроме четырех кривых табуреток, ничего нет. Не хотелось позориться перед посторонним!.. Каждый вечер от него приходила служанка и передавала настойчивые приглашения хозяина. Мне стало казаться, что если я не приду, то он насильно затащит меня к себе... 
     В один из вечеров, после ужина, я поднялся к нему. Не стану рассказывать о современных бытовых приборах, выставленных, как на парад. Холодильник, пылесос, радиола, стиральная машина, скороварка занимали почетные места в его доме. 
     Мюмин-бей пригласил меня в свой кабинет. Я остолбенел, — на стенах от потолка до пола — полные полки книг. «Значит, я ошибался в нем?..» — подумал я. Я считал этого Мюмин-бея разбогатевшим выскочкой. 
      — Люблю интеллигентных людей, — сказал он. 
     Речь у него грубовата, но что из этого!.. 
      — Чем вы занимаетесь? 
      — Работаю в одном учреждении, — ответил я. 
     Мюмин-бей прочитал мне свои стихи. 
      — Как вы находите? — спросил он. 
      — Прекрасно!.. 
     Он продолжал читать. Потом от стихов перешел к рассказам. 
      — Рассказы у меня лучше, — ободрил он меня. 
     Затем последовали пьесы. Я чувствовал, что дохожу. Чтобы отвлечь его от этого занятия, я протянул руку к книжным полкам: 
      — Уж сколько лет я занимаюсь литературным трудом, но такой богатой библиотеки не собрал. 
      — Все книги, которые на полках, — подарки, — похвастался Мюмин-бей. 
      — Да-а!.. Кто подарил? 
      — Со всеми писателями, авторами я знаком... Они меня уважают, всегда дарят, что у них выходит. 
     Я остолбенел. 
      — Вы знакомы с Фалихом Рыфкы? — спросил он. 
      — Слышал его имя, — ответил я. Он снял книгу с полки: 
      — Вот, его подарок... 
     Я взял книгу в руки. Это была «Оливковая роща» Фалиха Рыфкы. 
      — Прочитайте, что он мне написал. 
     На титульном листе была такая надпись: «Вручена в качестве памяти о нашей дружбе уважаемому господину Мюмин Экрему, моему брату. Фалих Рыфкы...» 
     Чтобы Фалих Рыфкы написал «вручена а качестве»? Но кто его знает!.. 
      — А вот и память о Решаде Нури... 
     «Птичка певчая» ...Мюмин-бею с уважением... Решад Нури». 
      — Я занимаюсь торговлей, а все эти писатели — мои друзья. 
     Он протянул еще одну книгу: 
      — А эта от Рушен Эшреф-бея... 
     Надпись на книге он прочитал сам: 
     «Моему брату Мюмин-бею с просьбой принять самое глубокое уважение... Рушен Эшреф». 
     «Чужак» Якуба Кадри... «Боль сердца» Халиде Эдип... И на всех их автографы... Иногда на полках попадались и убогие книжицы, но на них тоже были дарственные надписи. 
     Перебирая книги, я вдруг увидел свой роман. Я тогда пользовался псевдонимом! Открыл титульный лист, там тоже надпись: «Многоуважаемому Мюмин Экрем-бею эфенди... С почтением Хасан Йекта». 
     Я пришел в ярость. 
      — Вы знакомы с Хасаном Йекта? — спросил я. 
      — Если бы мы не были знакомы, разве у меня стояла бы книга, дорогой мой?.. Он только вчера был здесь. 
     Я поднялся. 
      — Завтра вечером жду вас к себе!.. — сказал я прощаясь. 
      — Обеспокою!.. — ответил он. 
     И действительно, на следующий вечер он «обеспокоил» меня. Я кое-что придумал, чтобы сконфузить этого типа. После того как мы выпили кофе, я сказал: 
      — У меня не столько книг, как у вас, но тоже есть с автографами. 
      — Очень хорошо... Какие у вас книги? 
     Я достал с полки переводы Ахмеда Вефика-паши [1] из Мольера. Протянул Мюмин-бею. 
      — Ну-ка прочитайте, что Ахмед Вефик-паша мне написал? 
     Он прочитал надпись на книге: 
      — «Дорогому сыну Хасан-бею... Ахмед Вефик». 
      — Этот Ахмед Вефик-паша был командиром третьего армейского корпуса? — спросил гость. 
      
     [1] Ахмед Вефик-паша (1823 — 1891) — турецкий писатель и переводчик. 
      
     Вместо ответа я достал том истории, написанной Наима [1]. Я думал, может, он поймет, что сел в лужу, и ему станет стыдно. 
      — Посмотрите, что написал мне Наима: «Мой скромный труд в знак любви. С уважением и особой благодарностью, ваш раб Наима». 
     Я следил за выражением лица Мюмин-бея. Он молча разглядывал книгу. «Вероятно, понял, какую чушь сморозил», — подумал я, и сам при этом сконфузился. 
      — Этот ваш Наима не занимался импортом кофе? — вдруг задал он вопрос. 
     Я онемел. Если бы я мог открыть рот, то наверняка этому самозванцу пришлось бы худо. 
      — А произведений знаменитых личностей у вас нет?.. Я протянул руку за книгой, попался «Фауст». 
      — Вот Гете! — сказал я. — Смотрите он подписал: «Моему Хасанчику». 
      — Как вы сказали, автора звать-то? — спросил он. 
      — Гете... 
     Мюмин подпер щеку рукой: 
      — Гете... Гете... Гете... — повторил несколько раз. — А, вспомнил, этот парень одно время был агентом по сбыту автомобилей «Додж». 
     Убийцы, рассказывая о совершенном преступлении, дойдут до самого страшного места, и затем говорят: «Дальше я не помню». Я тоже дальше не помнил, что было со мной. 
     Я очнулся в полицейском участке с разорванным томом Шекспира в руках. Мюмин Экрем-бей был в кровоподтеках и ссадинах. 
      — Я подаю заявление на этого хулигана, — кивнул он в мою сторону. 
      — В чем дело? Что у вас произошло?.. — обратился ко мне полицейский комиссар. 
     Я протянул книгу с портретом Шекспира. 
      — Кто этот бородач? — спросил комиссар. 
      — Шекспир!.. 
      — Аа!.. Значит, иностранец?.. 
      — Англичанин!.. 
      — Чем занимается? 
      — Поэт... 
      — Где живет? Когда, с какой целью вы познакомились с этим человеком? 
     Я повернулся к Мюмин-бею. 
      — Держи меня, держи крепче!.. — попросил я его. 
     Комиссар кивнул двум полицейским. 
      — Отведите их в политическую полицию, мы такими делами не занимаемся. 
      
     [1] Мустафа Наима (1655 — 1716) — официальный летописец при дворе (с 1699 г.), автор «Истории», в которой описаны события с 1591 по 1659 гг.